Гибель «Титаника» и сегодня продолжает оставаться тайной Тем не менее, благодаря самоотверженным усилиям искателей истины, мы имем несколько объяснений тому, что произошло за 37 секунд с момента, как айсберг был замечен, и до столкновения его с кораблем. Из экономических соображений лайнеры эры «Титаника» эксплуатировались в открытом море на крейсерской скорости. Обычно это означало, что двигали, толкавшие судно, работали в режиме «полный вперед», так же работала и турбина. Процедура изменения скорости при приближении к какому-либо объекту или маневрировании в порту включала в себя несколько этапов переключения подачи пара от турбины, также необходимо было время для изменения условий работы возвратно-поступательных двигателей. При обычных условиях моторное отделение уведомляли за 3 минуты до совершения маневра. 15 минут было необходимо для того чтобы капитанский мостик смог перевести двигатели в нейтральное положение.

Как только был замечен айсберг, капитанский мостик отреагировал инстинктивно. У машинистов не было времени подготовить судно к тому резкому маневру, который попытался предпринять «Титаник». В общем-то никто и не предполагал никаких изменений в командах ночью посередине Атлантического океана. Чтобы перейти от крейсерской скорости к маневрированию, требовалось несколько минут, и маловероятно, что судно более или менее заметно замедлило движение перед тем, как наскочить на айсберг. Поскольку ни один инженер, обеспечивавший работу турбины и двигателей «Титаника», не выжил, никто точно не знает, как все произошло. Но существуют доказательства того, что машинистов не было в кабине управления, и первые команды для двигателей принимались и исполнялись двумя смазчиками. Тем не менее многие исследователи сходятся на том, что подача пара к турбинам была все же прекращена. Но поскольку это не повлияло на ситуацию, то с уверенностью можно говорить, что «Титаник» несся навстречу своей смерти на полном ходу.

Несколько источников утверждают, что штурвал «Титаника», как и подобных ему судов, был очень мал, поэтому не было также возможности значительно изменить курс судна перед столкновением. Тесты, проведенные британской комиссией, показали, что айсберг не мог быть дальше 1500 футов (около 457 метров) впереди на тот момент, когда он был замечен. Следовательно, судно, имевшее в длину 880 футов и шедшее со скоростью в 22 узла (около 40 км/ч), должно было проскочить вперед как минимум на расстояние, равное двум его длинам, прежде чем отреагировать на движение руля. Все вышесказанное позволяет сделать только один вывод: при тех обстоятельствах, которые сложились по Божьей воле, избежать трагедии было невозможно.

одна из версий....,а вооще гоняться за премией не надо было...

"Огни с левого борта, сэр!"

В ночь с 14 на 15 апреля 1912 года в 800 километрах от острова Ньюфаундленд в Атлантическом океане, столкнувшись с айсбергом, затонуло самое современное, быстроходное, комфортабельное и, как уверяла пароходная компания, абсолютно надежное судно. "Сам Господь не мог бы потопить этот корабль" - так говорили о "Титанике". Журнал "Шип-билдер" ("Судостроитель"), описывая систему деления лайнера "Титаник" на отсеки, в 1911 году писал: "Капитан может простым нажатием электрического выключателя мгновенно закрыть все водонепроницаемые двери и сделать судно практически непотопляемым". Вице-президент компании "Уайт Стар Лайнз" Филипп А. С, когда ему сообщили о гибели "Титаника", не поверил этому и заверил прессу: "Надежность "Титаника" абсолютно не вызывает никакого сомнения. Мы считаем, что это судно непотопляемо".

"Титаник" столкнулся с айсбергом в 23 часа 40 минут, а через 10 минут после столкновения капитан лайнера Смит, старший помощник капитана Уайлд и строитель судна Эндрюс осмотрели повреждения и последний вынес безапелляционный приговор своему детищу: - "Титаник" обречен, капитан, и ему никто не поможет! Даже сам Господь Бог. Вскрыто четыре отсека. Надежда была бы, если бы повреждены были только три. А так наши помпы будут качать воду из океана в океан. Мы продержимся часа два, не больше".

Радист лайнера Филиппс по приказанию капитана в 0 часов 5 минут начал подавать принятый в то время международный сигнал бедствия. Через 20 минут он связался с пароходом "Карпатия", находящимся в 58 милях.

- Немедленно идите на помощь. Мы столкнулись с айсбергом. Наши координаты: 41,46 норд, 50,14 вест.

На призыв "Титаника" откликнулись "Франкфурт" и однотипный с "Титаником" "Олимпик". Но оба были слишком далеко от гибнущего судна. Словом, рассчитывать на чью-то помощь в ближайшее время не приходилось. И поэтому были понятны радость и изумление, прозвучавшие в крике четвертого помощника капитана "Титаника" Боксхолла:

- Огни с левого борта, сэр! Судно в пяти-шести милях от нас!

Боксхолл в свой бинокль ясно видел, что это был однотрубный пароход. Он попытался связаться с ним с помощью сигнальной лампы, но неизвестное судно не отвечало.

- По-видимому, на судне нет и радиотелеграфа, они не могли нас не видеть, - решил капитан Смит и при казал рулевому Роу подать сигнал аварийными ракетами. Когда сигнальщик вскрыл ящик с ракетами, то оба они - и Боксхолл, и Роу - остолбенели: в ящике находились обычные белые ракеты, а не аварийные красные.

- Сэр, - не веря своим глазам, воскликнул Боксхолл, - здесь только белые ракеты!

- Не может быть! - изумился капитан Смит. Но, убедившись в правоте Боксхолла, приказал: - Стреляйте белыми. Может, они догадаются, что у нас беда.

В 0 часов 45 минут с правого крыла мостика Боксхолл выстрелил в черное небо первую белую ракету, но таинственное судно никак не прореагировало на нее.

- Выпускайте по ракете каждые десять минут, - приказал капитан.

Но "незнакомец" не обращал внимания на "Титаник", и то ли дрейфовал, то ли шел очень малым ходом. Когда были выпущены последние ракеты, огни его все еще были видны с "Титаника", а затем судно вырубило свет и стало быстро уходить в восточном направлении, провожаемое проклятиями гибнущих людей. На борту "Титаника" думали, что их оставил в беде "Калифорнией". Тем временем на "Титанике" приводили в порядок спасательные шлюпки. В 0 часов 45 минут была укомплектована и спущена на воду первая спасательная шлюпка, за ней вторая, третья. В первую очередь в них садились дети и женщины. В 1 час 50 минут радиостанция "Титаника" дала последнюю радиограмму. В 2 часа 20 минут темная холодная вода сомкнулась над лайнером.

А "Карпатия", развивая невиданную для нее скорость в 17 узлов, неслась на помощь погибающим людям. Капитан Артур X. Ростон приказал готовить постели, запасную одежду, продовольствие, помещения для спасенных. В 2 часа 45 минут "Карпатии" начали встречаться айсберги и их обломки, большие ледяные поля. Несмотря на опасность столкновения, "Карпатия" не сбавляла скорость. В 3 часа 50 минут на "Карпатии" увидели первую шлюпку с "Титаника", в 4 часа 10 минут начали спасать людей, а к 8 часам 30 минутам был подобран последний живой человек. Всего "Карпатия" спасла 705 человек. И "Карпатия" же доставила всех спасенных в Нью-Йорк.

Без вины виноватый

Грузопассажирский пароход "Калифорнией", следующий рейсом Лондон-Бостон, вечером 14 апреля разминулся с "Титаником", а через час с небольшим был затерт льдами и потерял ход. Его радист Эванс около 23 часов связался с "Титаником" и хотел предупредить о ее тяжелой ледовой обстановке и что они затерты льдами, но радист "Титаника" Филиппс, только что с трудом наладивший связь с мысом Рейс, грубо оборвал его:

- Отстаньте! Я занят, работаю с мысом Рейс! И Эванс "отстал": на "Калифорнией" не было второго радиста, день был трудный и Эванс в 23 часа 30 минут официально, предварительно доложив об этом капитану, закрыл радиовахту.

Так что "Калифорнией" призывов с "Титаника" не слышал. Вконец измученный тяжелым плаванием во льдах капитан "Калифорнией" Стенли Лорд прилег отдохнуть в каюте. Вахту на мостике нес второй помощник Стоун. В 0 часов 45 минут он увидел свет белой ракеты и удивился: кому это ночью вздумалось пускать на судне ракеты? В 1 час 10 минут, когда во тьме взлетела шестая ракета, Стоун доложил о странных ракетах капитану.

- Это сигналы какой-нибудь пароходной компании? - спросил капитан.

- Не знаю, - ответил Стоун. - Ракеты почему-то белые.

- Попробуйте связаться с этим судном с помощью сигнальной лампы.

Но никто им не ответил. С рассветом на "Калифорнией" снова пробудилась жизнь. В половине пятого поднялся капитан. К этому времени льды немного поредели и освободили дорогу судну. Лорд, памятуя о странных ночных ракетах, приказал разбудить Эванса и открыть радиовахту. Буквально через несколько минут на мостик по трапу взлетел старший помощник капитана Стюарт и воскликнул:

- "Титаник" столкнулся с айсбергом и затонул в 2 часа 20 минут!

Оценив ледовую обстановку как более-менее сносную, капитан Лорд приказал немедленно запустить машины и направил корабль к месту гибели "Титаника". Через час с небольшим "Калифорнией" и "Карпатия" встретились, после чего "Карпатия" взяла курс на Нью-Йорк, а "Калифорнией" еще раз осмотрел место трагедии и взял курс на Бостон. Вот уж никак капитан Стенли Лорд не думал, что лег на курс позора и бесславия. Комиссия, которая расследовала обстоятельства гибели "Титаника", подошла к делу предвзято, не учла ни показания офицеров и членов экипажа "Калифорнией", ни заявления капитана "Карпатии" Ростона, свидетельствующие о невиновности капитана Лорда.

Зато с готовностью поверила показаниям одного из кочегаров "Калифорнией" Вильяма Ферта, продавшего репортеру нью-йоркской газеты сообщение о том, что он, якобы выйдя отдохнуть на палубу, отчетливо видел огромный пароход, узнал в нем "Титаник" и наблюдал его агонию. Эти показания подхватили все газеты, но никто не знал, что Ферт, наказанный капитаном Лордом, сводил с ним счеты, получив за свою иудину клевету пятьсот долларов. И комиссия пришла к заключению, что ближе всего к месту катастрофы был пароход "Калифорнией", что он находился в прямой видимости от "Титаника" и что "Калифорнией" был единственным судном, которое могло и должно было прийти на помощь гибнущему лайнеру. Следственная комиссия признала Стенли Лорда, капитана парохода "Калифорнией", одним из главных виновников гибели более чем полутора тысяч человек, находившихся на борту "Титаника", обвинив его в умышленном неоказании помощи людям, терпящим бедствие на море.

А это обвинение является столь тяжким для любого моряка, что ставит крест на его профессиональной репутации. Громы проклятий обрушились на голову несчастного капитана Лорда. Опозоренный, ошельмованный, он был изгнан с флота и всю свою долгую жизнь тщетно пытался доказать, что не виноват в гибели людей. Перед смертью Стенли Лорд попросил, чтобы его предсмертную исповедь зафиксировали в присутствии нотариуса не только письменно, но и на магнитофоне. Он снова повторил о своей непричастности к гибели пассажиров "Титаника" и уже слабеющим голосом сказал:

"Я, Стенли Лорд, готовясь предстать перед Высшим Судьей, находясь в здравом уме и твердой памяти, перед всеми вами, стоя на пороге вечности, вновь заявляю, что не виновен в гибели несчастных людей на борту "Титаника".

В середине января 1962 года в маленьком городке Уолласи графства Чешайр он тихо угас на руках своего сына Титтена, который свято верил в невиновность отца и всю жизнь боролся за восстановление его доброго имени, поддерживал его, помогал и ободрял. Но слишком велики были горы лжи, клеветы и домыслов, нагромождённых вокруг имени Стенли Лорда. Смерть Лорда и его предсмертная исповедь, вероятно, так бы и остались незамеченными, если бы через два месяца после нее Норвежское радио и телевидение не оповестило мир о сенсационной исповеди некоего Хендрика Несса, недавно умершего в возрасте восьмидесяти четырех лет в маленьком рыбачьем городке на западе Норвегии.

Признание Хендрика Несса

Оставив море, Хендрик Несс доживал свои дни в небольшом уютном домике. Тяжелая болезнь медленно, но верно вела старого моряка к последней гавани. Кроме того, к старости он часто впадал в мрачную задумчивость и частенько упоминал о тяжком бремени, лежащем на его совести много лет. Незадолго до его смерти племянник Несса, просматривая старые бумаги, обнаружил судовой журнал промыслового судна "Самсон" и толстую потрепанную тетрадь - личный дневник капитана "Самсона" Хендрика Несса, множество пожелтевших газетных вырезок о катастрофе "Титаника", произошедшей полвека назад. То, что племянник узнал из старых документов, настолько потрясло его, что он потребовал от Хендрика Несса публичного выступления, чтобы раскрыть тайну, связанную с гибелью "Титаника".

Несс всячески пытался откреститься от обнаруженных документов, но сведения о необычном архиве старого моряка просочились в печать, что вызвало взрыв негодования и возмущения среди моряков Норвегии, страны потомственных мореходов, страны, бережно хранящееееей морские традиции и кодекс чести моряка. Тихий домик на берегу фьорда стали осаждать репортеры. Чувствуя, что его жизненный рейс вот-вот закончится, Несс решил не брать с собой багаж, который угнетал его добрых полвека. Он призвал не только священника, чтобы исповедаться, но и газетных репортеров. И тогда на экранах своих телевизоров норвежцы увидели запоздалое признание Хендрика Несса.

Борт "Самсона"

Итак, ночь с 14 на 15 апреля 1912 года. Атлантика. Борт промыслового судна "Самсон".

"Самсон" возвращается с удачного промысла, избегнув встреч с кораблями США. На его борту - несколько сот забитых тюленей. Утомившийся экипаж отдыхал. Вахту нес сам капитан и его первый помощник. Капитан Несс был у своих хозяев на хорошем счету. Рейсы его парохода всегда были удачливыми и приносили хороший барыш. Хендрик Несс слыл опытным и рисковым капитаном, не слишком щепетильным в нарушении территориальных вод или в превышении количества добытого зверя. "Самсон" нередко оказывался в чужих или запретных водах, и его хорошо знали корабли береговой охраны США, близкого знакомства с которыми он удачно избегал. Одним словом, Хендрик Несс был отличным судоводителем и азартным, удачливым дельцом.

"Ночь была изумительная, звездная, ясная, океан спокоен и ласков, - рассказывал Несс. - Мы с помощником болтали, курили, иногда я выходил из рубки на мостик, но надолго там не задерживался - воздух был прямо леденящий. Вдруг, случайно обернувшись, я увидел в южной части горизонта две необыкновенно яркие звезды. Они удивили меня своим блеском и величиной. Крикнув вахтенному, чтобы он подал подзорную трубу, я направил ее на эти звездыи сразу понял, что это огни большого судна.

- Капитан, по-моему, это корабль береговой охраны, - сказал помощник.

Но я и сам подумал об этом. По карте уже некогда было прикидывать, но мы оба решили, что забрались в территориальные воды Соединенных Штатов. Встреча с их кораблями ничего хорошего нам не сулила. Через несколько минут над горизонтом взлетела белая ракета, и мы поняли, что нас обнаружили и требуют остановиться. Я еще надеялся, что все обойдется и нам удастся скрыться. Но вскоре взлетела еще одна ракета, через какое-то время третья... Дело оборачивалось плохо: если бы нас подвергли досмотру, я потерял бы не только всю добычу, но и, возможно, лишился и судна, а все мы попали бы в тюрьму. Я решил уходить.

Приказал выключить все огни и дать полный ход. Нас почему-то не преследовали. Через некоторое время пограничный корабль вообще исчез. (Вот почему свидетели с "Титаника" утверждали, что ясно видели вдали большой пароход, ушедший от них злополучный "Калифорнией" в это время был зажат льдами и с "Титаника" вообще не был виден.) Я приказал изменить курс на норд, мы шли полным ходом и лишь утром сбавили обороты. Двадцать пятого апреля мы бросили якорь у Рейкьявика в Исландии и только тут из газет, доставленных норвежским консулом, мы узнали о трагедии "Титаника".

Во время беседы с консулом меня будто ударили по голове: мне подумалось - не мы ли были тогда у места катастрофы? Едва консул покинул наш борт, я тут же бросился в каюту и, просмотрев газеты и свои записи, понял, что погибающие люди видели не "Калифорнией", а нас. Значит, ракетами на помощь звали именно нас. Но ведь они были белые, а не красные, аварийные. Кто бы мог подумать, что совсем рядом с нами погибали люди, а мы уходили от них полным ходом на своем надежном и большом "Самсоне", имевшем на борту и шлюпки, и катера! И море было как пруд, тихое, спокойное... Мы могли бы спасти их всех! Всех! Там погибали сотни людей, а мы спасали вонючие тюленьи шкуры! Но кто же об этом мог знать? А радиотелеграфа у нас не было. По пути в Норвегию я объяснил экипажу, что с нами произошло, и предупредил, что всем нам остается только одно - молчать! Если узнают правду, мы станем хуже прокажённых: от нас все станут шарахаться, нас вышибут с флота, никто не захочет служить с нами на одном судне, никто не подаст ни руки, ни корки хлеба. И никто из команды не давал никакой клятвы. Мы просто молчали и молчали".

Молчали целых полвека. Один за другим уходили из жизни - умирали в постелях, гибли в холодных водах, унося по частицам тайну "Самсона". Нелегкое бремя нес Хендрик Несс. Он внимательно читал газеты, следил за судебными отчетами, за отчаянными попытками Стенли Лорда отмести возведенные против него обвинения. Всего лишь несколькими словами Хендрик Несс мог бы спасти честь и репутацию капитана Лорда, но он понимал, что в этом случае он сам будет обвинен в самом тяжком преступлении, в неоказании помощи погибающим на воде, и страх перед осуждением и презрением земляков, всех моряков страны запирал его губы надежным замком. Он знал, что несчастный Стенли Лорд живет, всеми презираемый и отвергнутый... и все-таки молчал.

Молчал пятьдесят лет, и лишь за несколько дней до смерти под давлением обстоятельств решился наконец поведать людям правду о той трагической ночи. Получив заверенные нотариусом признания Несса, члены Ассоциации работников торгового флота обратились к министру по делам транспорта Норвегии с ходатайством о пере смотре "Дела Стенли Лорда". После долгих проволочек делу был дан ход. Но еще до этого в стране прошла кампания за реабилитацию Лорда. И в конце концов обвинение, тяготевшее над ним полвека, было снято. Правда, посмертно.