|
Sergei_Shilo |
Дата: Воскресенье, 08.07.2012, 10:56 | Сообщение # 87 |
 Пионер
Группа: Пользователи
Сообщений: 45
Статус: Offline |
Потап, большое спасибо. Завтра попробую позвонить.
Добавлено (08.07.2012, 10:33)
---------------------------------------------
С.Шило. Моршанские рассказы
Храню и помню
Память людей хранит многое и в первую очередь память о самом дорогом Человеке давшем возможность жить - Маме . Не даром это слово ассоциируется с не менее дорогим словом Родина – Мать. Это святое слово всегда хранит любящее и помняшее сердце . Что, только не пришлось пережить нашим бабушкам, матерям в годы коллективизации, войн и голодных послевоенных лет -достойно подвига. Им приходилось много и трудно работать, поднимая страну из руин. Восстанавливать заводы и фабрики и воспитывать нас – детей.
В каждой семье бережно хранят немногие уцелевшие а может быть и единственные старые фотографии родственников …..
Есть такие фотографии и в нашей семье. Их несколько, но они очень дороги мне, и поэтому я хочу рассказать историю своей семьи.
Мои будущие родители, отец и мама встретились на острове Сахалин.
Отец - Степан Сергеевич Шило 1926 года рождения по достижении призывного возраста в 1944 году был призван на срочную службу из Николаевской области и по распределению попал в действующую армию на Дальний Восток. Здесь стояли многочисленные наши войска, в полной боевой готовности сдерживая от нападения на СССР японскую Квантунскую армию. Местом службы ему был определен остров Сахалин. Здесь отец прослужил более семи лет. Япония - союзница гитлеровской Германии давно уже была разгромлена, война была закончена , а со службы не отпускали – некем было заменить.
Мама – Чернышова Антониной Васильевна приехала на остров по вербовке, на работу в леспромхоз. Родилась она в Нижегородской области , Шатковского района в деревне Арх-Кобылино (ныне Архангельское). Детство ее было очень трудное, с 13 лет после смерти своей матери – колхозной доярки Натальи Чернышовой, осталась сиротой с младшим сводным братом Шуриком. Нужно было жить и работать, а худенькую 13-летнюю девчонку никуда не брали. Помогло несчастье и соседи. Как-то ночью в деревне начался пожар, оказалось, что сгорел сельсовет со всеми документами. Тут то и помогли добрые люди присоветовали приписать в новые метрики года три, не погибать же с голоду. Так и вышло. И 13 летняя девчонка стала 16 летней. Теперь можно было работать и получать трудовой паек. Мама устроилась на районную авиабазу и на аэродроме вместе с другими женщинами подносила и подвешивала к самолетам авиабомбы. Работа трудная , некоторые авиабомбы весили по 500 килограммов.
Заканчивалась война, нужно было восстанавливать страну, а для этого требовалось огромное количество стройматериалов и в первую очередь строительного леса. По деревням и селам заездили вербовщики, сулящие большие заработки и хорошее питание. Мама с братишкой жили впроголодь и им ничего не оставалось как поверить человеку, вербующему на дальний Восток. Подкупили рассказы об изобилии рыбы в тех краях и о больших заработках. Вербовщик не обманул. Всю жизнь мама вспоминала, что рыбы и красной икры было на Сахалине вдоволь больше даже чем хлеба. Особенно когда горбуша шла на нерест, все речушки и ручейки кишели от рыбы и люди руками заготавливали себе рыбу и икру на пропитание. Рассказывала, что икру ели черпаками и в каждой избе стояла кадушка со свежепосоленной икрой. Так и выжили.
Работа в леспромхозе заключалась в валке леса и его обработке. Пилили столетние великаны обычными ручными пилами, валили и рубили сучья. Сучья шли на костры, которыми отпугивали мошкару, да и разное зверьё. Не смотря на трудности (плановые задания были большие, и их нужно было выполнять) мама с удивительной нежностью вспоминала своих подруг по работе, время, проведенное на Сахалине. В 1951 году на Сахалине в селении Арги - Паги родилась моя старшая сестра Людмила , затем в 1952 там же сестра Нина. К тому времени началась демобилизация призывников 1944-45 годов призыва и мой отец, находившийся на сверхсрочной службе теперь смог демобилизоваться. Мои родители были чрезвычайно самостоятельными людьми, не боявшимися ни лишений, ни трудностей, ни неизведанности. Поэтому отец и мама решили не возвращаться на родные пепелища и приехав с острова Сахалин к родным на побывку, тут же засобирались на новые заработки, на новую стройку. Судьба закинула их в Дагестанскую АССР на станцию Ялама. Здесь в то время строилась железная дорога, и отец приехал сюда на строительство. Так он стал железнодорожником. Работал простым рабочим – путейцем. Семья жила в предоставленной начальством дороги железнодорожной будке. Здесь в 1957году родился мой старший брат Александр. Так и пошло, заканчивалось строительство и снова переезд. Но профессию отец не менял, всё время работал на железной дороге, а семья продолжала жить в железнодорожных будках.
В 1959 году имея уже троих детей мама и отец переехали в Тамбовскую область, в маленькое село Вяжли, Моршанского района. Перебрались к маминому сводному брату, Александру Коршунову. Здесь в 1961 году родился я - Сергей. Через некоторое время родителям удалось купить деревянный дом в районном центре – Моршанске. Отец продолжал работать железнодорожником. Проработал он на железной дороге более 25 лет: путейцем, хвостовым кондуктором, путевым обходчиком. Очень любил свою работу и всегда относился к ней ответственно, за что был награждён медалью «Ветеран Труда», также неоднократно награждался Почётными грамотами.
В те годы жизнь в Моршанске была трудная. В магазинах были голые полки и люди сидели на картошке с грибами. Молока было недостать, и мама держала свою корову-кормилицу. К концу 1960-х я уже был бойким мальчишкой, с семилетнего возраста научившимся переплывать реку Цну. Когда я подрос, мама стала работать уборщицей в горисполкоме. Родители уходили на работу, а старшие сестры и брат учились в школе, и я был предоставлен самому себе. До сих пор удивляюсь одному факту, сыгравшему огромную роль в истории нашей семьи. В 1969 году, летом, мои родители - простые рабочие, имея четырех детей как-то смогли , ухитрились подкопить денег и взяв меня с собой. уехали на отдых в Геленджик на две недели. После Тамбовской зимы это было что-то. Это был взрыв, после которого мама так и не смогла успокоиться и забыть Кавказские горы и море. В итоге в 1970 году наша семья переехала в черноморский Новороссийск. Город, который благодаря маме стал моим дважды родным и любимым.
Добавлено (08.07.2012, 10:35)
---------------------------------------------
Разъезд Вяжли
В селе Вяжли мои родители имели рубленый домик в лесу. Железнодорожный разъезд по малолетству мне не запомнился , помню только , что в том возрасте два пути и строение возле железнодорожного полотна принималось мною не иначе как большая станция . Наверно потому , что здесь останавливался поезд и можно было с него сойти. Примерно в семилетнем возрасте, когда семья уже жила в Моршанске раз или два меня брали в поездку в Вяжли в гости к родственникам. Здесь жил мамин сводный брат Александр Коршунов . Он был женат на Анне Кастрикиной и у них был сын Миша , примерно одного возраста со мной.
Дядька, которого мама звала просто Шурик сильно пил водку , и она частенько сюда наведывалась для проверки. Иногда брала и меня . Про свое рождение мне известно лишь то ,что впоследствии мне говорила мама . А именно, что я родился в Вяжлях у матери Анны Кастрикиной на старом диване. А иногда упоминала , что в вагоне поезда когда возвращалась из города (Моршанска) в Вяжли. В общем, дело темное и мое рождение покрыто мраком. В младенчестве и раннем детстве меня это обстоятельство совсем не интересовало, а с тех пор как я начал, что - то понимать то это было уже в Моршанске, так как именно к этому городу относятся мои первые осознанные воспоминания. Поездки к дяди и тете и Мишке мне нравились . Поезд бежал между зеленых пойм , заливных лугов , и исчезал в перелесках. Паровозная труба отчаянно дымила и дым долетал до вагонов обдавая высунувшихся едкой гарью . Выглядывать из окна вагона и наблюдать за происходившим за окном было самое интересное. Вот паровоз делал огромную петлю и вдалеке показывался железнодорожный мост через Цну . В то время мальчишки еще ездили на крышах вагонов и особенно храбрые сорванцы на ходу перебегали с крыши одного вагона на другой. Что касается моста – то про него ходили страшные слухи, что железные балки этого сооружения снесли головы не одному зазевавшемуся наезднику.
Скоро поезд прибывал на разъезд Вяжли и отсюда проселочная дорога шла до самого села расположенного в глубине лесного массива. Вспоминается ,что уже перебравшись в Моршанск и став городскими жителями мы не забывали добрые Вяжли и летом и осенью наведывались сюда чтобы походить по лесу и насобирать земляники или грибов. Особенно нравилось собирать лисички которых здесь было очень много . Иногда выбредешь на полянку покрытую сплошь желтым цветом и плетеная корзинка сразу наполнялась грибами с горой. Попадались и волнушки и подосиновики и подберезовики. Под вечер уезжали в Моршанск на встречном поезде с веселым настроением и лесными припасами. До свидания Вяжли говорил я тихонько , до скорой встречи.
Добавлено (08.07.2012, 10:37)
---------------------------------------------
МОРШАНСК
В Моршанске отец купил дом на улице Крупской. Дом в городе также был деревянный, только обшитый был шпунтованной струганной доской – так называемый шалеванный. Крытый железом и украшенный резьбой наличников он выглядел прилично. Вот только забор у нас был самый простой из горбыля. Конечно, в ту пору меня интересовали совсем другие интересы и до строительных забот мне было тогда еще далеко. Во дворе у нас была голубятня и сарай для коровы «Чернушки» . Голубятней заведовал брат Александр а мама была хозяйкой сарая и заботы о кормилице брала на себя. Отец работал на железной дороге в путейческой бригаде. Он уходил рано утром а возвращался домой когда было уже темно. С самого раннего детства я видел на отце железнодорожную форму, слушал рассказы о вагонах, паровозах, и про какие-то железные башмаки. Тогда я не мог понять, почему башмаки бывают железные, и как же их можно носить? Вечером когда уставший отец возвращался я ждал его с радостью и конечно если не засыпал с удовольствием бросался к отцу. Дело в том , что отец хоть и приходил измотанный тяжелой работой всегда рассказывал интересные и порой страшные для меня истории ну а потом вынув из своей сумки хлебный сухарик говорил что по дороге встретил зайчика или лисичку и это от нее подарок. С каким удовольствием я уплетал тогда такие «подарки» сейчас невозможно и представить. Потом мама кормила отца а он во время ужина рассказывал свои рабочие дела. В семье я был самый младший и старшие сестры и брат на меня обращали мало внимания занимаясь своими делами. В конце 1960-х годов еще не у всех на улице были телевизоры и вечером особенно летом народ не сидел дома а выходил на лавочки возле домов . Существовало какое то строгое распределение, бабы собирались с бабами, мужики вели свою компанию , молодежь также собиралась стайками и каждое общество жило своими интересами . Бабы судачили и сплетничали, мужики делились новостями да рабочими делами и нуждами а молодежь жалась вечерками под сиреневыми кустиками. Подростки и тому подобная мелочь также собиралась своим кругом и решала , у кого и что можно обнести. В то время улица была больше чем сейчас кино. Здесь было все : новости и курьезные случаи игры и развлечения, склоки . драки и маленькие трагедии . Были свои свахи , кумовья, мастера на все руки и лодыри умные и недоумки и даже своя колдунья была на улице. К вечерку когда начинало смеркаться и на улице воцарялась темнота девчонки жались от страха к парням поближе . Особенно когда кто то рассказывал очередную страшную историю про чертей , ведьм и подобную нечисть. Бабы и мужики уходили первыми им предстоял рабочий день да и дела домашние требовали времени , молодежь засиживалась допоздна и частенько по уже погрузившейся в ночь улице неслось « Людка домой, кому сказала» . В ответ неслось «Иду» . Расходились парочками а то и по три человека и каждый старался быстрей добраться до свой калитки. Очертания кустов деревьев в детском воображении рисовали страшные картины услышанных только что рассказов и ноги сами просто несли к знакомому, горящему в темноте окну. Улица постепенно погружалась в темноту. То тут, то там в домах выключали свет, и темень завоевывала все уличное пространство. И только луна странница ночного неба выглянув из -за облака на короткое мгновение освящала улицу бледно мертвым светом. Где-то далеко лаяла собака, и шептал ветвями деревьев ночной теплый ветер. После вечерней суеты улица засыпала , завтра будет новый день.
Добавлено (08.07.2012, 10:40)
---------------------------------------------
ЧЕМБАРИХА
Эту бабку боялась вся улица. Все её звали просто- Чембариха. Наверное , прозвище было дано ей как производная от фамилии Чембарцева, Чемборкина или что-то вроде этого. Как бы там ни было слыла эта тетя на нашей улице – колдуньей. Из рассказов взрослых людей живших с ней по соседству у неё в доме всегда варилось и кипело какое-то варево, а на столе лежала толстая старинная книга. Будто бы кто то видел , что из булькающего котла торчал черный кошачий хвост. Взрослые относились к ней уважительно , а мы пацаны хоть и наслышаны были о её «ремесле» все равно шалили. Ворота ей измажем , а то и в огород заберемся да обнесем все под чистую. Бабка никому не жаловалась но и не спускала нам наши проделки . Так, через некоторое время в семьях налетчиков случались престранные случаи – то корова здоровая издохнет, то доиться перестанет , а иногда особенно поздним вечером сам загулявшийся шалун прибегал домой с выпученными глазами искривленным от ужаса лицом и отсутствием на некоторое время дара речи. Испуганные родители не могли ничего понять и когда « немой» вновь мог разговаривать то поведывал родителям - что за ним гнался какой то огненный шар. Родители были в недоумении и иногда списывали это явление на шаровую молнию .
Тем не менее, явление это повторявшееся на улице Крупской несколько раз затронуло и нашу семью.
Случай это произошел зимой. Как обычно навалило много снега и стояли морозы – самая нормальная Моршанская погода. Морозы нам были не почем а только на руку – можно было соорудить хороший каток . Напротив дома Чембарихи было ровное и широкое место , здесь и соорудили его. Ребята постарше таскали воду , заливали , сугробы тоже шли в дело образовав собой стенки катка. В общем получился замечательный настоящий ледовый каток для игры в хоккей на коньках . Настоящие коньки правда были редкостью и на их обладателей смотрели с большой завистью. У остальных было попроще, лезвия приматывали к валенкам , пристраивали к ботинкам и играли самодельными клюшками. Хоккей был увлечением старших ребят а мы младшие смотрели , помогали и переживали за уличную команду. К тому же в командах с обоих сторон играли наши старшие братья. Играл в хоккей и мой старший брат Александр. Они приходили из школы и начиналось ледовое побоище до глубокой ночи благодаря тому , что в этом месте стоял столб с фонарем освещающим каток. Однажды Александр заигрался и оставшись совсем один продолжал тренироваться . Как рассказывал он , из калитки двора Чембарихи выкатился большой светящийся шар , в следующее мгновение шар был уже у ног Александра и опалил его чем то жгучим . Сашка бросился бежать но шар не отставал и пытался сбить его с ног. Домой брат прибежал перепуганный до смерти и в последствие долго заикался .
Утром мать не побоялась колдуньи и пошла к ней ругаться . А через некоторое время ночью она вышла во двор и была поражена тем , что в сарае светилось оконце и отчетливо слышалось биение тугих струй молока о дно пустого ведра. Вернувшись домой она разбудила отца чтобы тот проверил кто доит корову. Отец так и не пошел. А через некоторое время наша Чернушка потеряла молоко, и её пришлось продать. Мать долго жалела о том , что корова « пропала» но новую уже заводить не стала.
Добавлено (08.07.2012, 10:43)
---------------------------------------------
Зима
Зима приносила в Моршанск не только много снега и холода, но и много радости. Разыгравшаяся метель иногда заносила улицы и дома так сильно, что сугробы доходили до крыш . Улицы , переулки, заборы , деревья и кусты стояли в белоснежном пышном наряде а снег искрился на солнце и поскрипывал под ногами симфонией разнообразных звуков. В погожие зимние дни что только мы не делали , лепили из снега , катались , забрасывали друг друга снежкам и. В морозные и буранные дни когда было все сплошь заметено и сильно не разгуляешься сидели дома . Делали клетки и вязали специальные сетки для ловли птиц . В « посадке» за железной дорогой было снежное царство . Насаждение кустов здесь было очевидно рукотворное потому, что насаждения шли длинными ровными рядами . Голодные птицы ища пропитания летели сюда поклевать репей , высохшую рябину . В этих рядках мы и расставляли свои ловушки. Сетка для ловли птиц состояла из двух так называемых крыльев и ставилась в «боевое» положение с помощью целой системы колышков и веревок. Колышки забивались в землю а с помощью веревок делалась натяжка с таким расчетом , что если дернуть за главную веревку то сетки накрывали пространство примерно в метр шириной . Все , что попадалось под сетки уже выбраться из под них не могло. Таким способом ловили , чижей, щеглов и самой крупной добычей считался снегирь . Снегирь довольно крупная птичка с красной грудкой , поймать снегиря было большой удачей. Мы пацаны называли его своим именем- дюк.
Дюк по сравнению с другими пернатыми был дорогой птицей и его можно было продать на Моршанском птичьем рынке за 1 рубль. Деньги для нас мальчишек тех лет совершенно недосягаемые , так как родители давали нам на развлечение не более 50 копеек. На эти деньги можно было сходить в кинотеатр «Октябрь» , сеанс стоил 10 копеек и еще купить сладкого на копеек 20. Тогда рубль для нас был большими деньгами. Во всей ловле птиц , была только одна загвоздка - снегиря поймать было трудно . Он не шел в сетку так как это делали глупые щеглы и чижи . Бывало, расставишь сети , сделаешь себе схрон за метров двадцать и ждешь наготове с веревкой в руке. Щеглы и чижи уже давно спустились и выклевывают себе приманку, а снегирь сидит и выжидает, дразня своей пушистой алой грудкой. В конце концов, так и не дождавшись, приходилось дергать веревку и идти собирать попавшихся птиц. Проведя несколько часов в лесополосе мы напрочь промерзали , сматывали свои ловчие сети , рассовывали по клеткам попавшуюся добычу и по снегу проваливаясь в сугробы брели домой отогреваться. Унося с собой снаряжение и замерзшие и посиневшие от холода носы и уши мы не оставляли надежды поймать желанную птичку в следующий раз. Домой приходили замершие , все в снегу и сразу же садились к печке отогреваться обнимая её закоченевшими руками.
Добавлено (08.07.2012, 10:50)
---------------------------------------------
ЗАМОРОЖЕННЫЙ КОТ
Лесополоса за насыпью железнодорожного полотна была излюбленным местом, где мальчишки проводили время. Она притягивала к себе местных Моршанских мальчишек живущих неподалеку как магнит. Здесь ловили птиц, играли на деньги, пекли выкопанную в чужом огороде картошку. Это была территория, куда не совали нос взрослые и здесь мы чувствовали себя вольготно. Даже зимой находили чем здесь заняться . Ставили клетки –ловушки которые срабатывали сами стоило только птице сесть на специальную перекладину. Расставив клетки, накатывали из пушистого снега большие шары, и лепили из них снеговиков украшая свои произведения репейником и метелками. Однажды расставив клетки я бесцельно бродил по засыпанной снегом лесополосе и от нечего делать сгребал снег, своими ботинками проделывая в снежном покрывале глубокий след похожий на две лыжни. Так я развлекался до тех пор, пока не уперся носком во что то твердое находящееся под снегом. Не раздумывая долго стукнул возникшее препятствие носком ботинка посильней и услышал жалобное и тихое кошачье Мяу. Встав на колени быстро разгреб снег и «камень» попавшийся мне под ноги оказался – котом. Он настолько вмерзся в снег , что мне пришлось приложить не малые усилия чтобы его отодрать от земли. Тут уж стало мне не до птиц. Жалость к замерзающему и еще еле живому животному была настолько сильна , что слезы брызнули из глаз ручьем. Голыми пальцами отскребал я смерзшуюся в ледяную кашу шкурку и хвост замороженного кота. Наконец круглый ледяной комок оказался у меня в руках. Расстегнув свою шубейку и затолкав за пазуху этот холодный комок, я пустился домой во всю прыть. Когда прибежал домой никто ничего не мог понять - я просто ревел . Мне казалось , что кот уже умер а мне так этого не хотелось. Дома меня успокоили и вытащили кота – живого . Он также как и в лесу продолжал мяукать, но ни разогнуться или пошевелиться не мог. Просто смотрел и мяукал. Мы положили его в теплое место на печке и он оттаял отогрелся . Несколько дней он не мог ходить и я не трогал его а только под самую мордочку подкладывал еду и блюдце с молоком. Тепло сделало свое дело и через неделю он начал вставать и потихоньку ходить . тогда я брал его на руки и долго гладил.
Мы оставили его у себя и когда он поправился окончательно и как все кошки обжился на новом месте - начал ловить мышей . А мама глядя на меня говорила « Вон твой замороженный, опять мышей приволок » . Замороженный как бы привлекая к себе внимание мурлыкал и терся о ноги - наверное по кошачьи благодарил за спасение.
Добавлено (08.07.2012, 10:56)
---------------------------------------------
БАРАХОЛЬЩИК
Летом ,один раз в месяц или в два , на улицу Крупскую приезжал барахольщик. Так мы звали старика разъезжающего по улицам на скрипучей телеге. В телегу была впряжена старая престарая лошадь. Но самое главное на этой телеге стоял «волшебный сундук». Барахольщиком был старик – инвалид . У него не было одной ноги но он ловко управлялся на протезе-деревяшке. Это был заготовщик вторсырья. Он принимал все: Макулатуру, старые изодранные в клочья вещи , тряпки, шерсть, кости, протертые и изъеденные до дыр валенки …….. Придирчиво все это осматривал , прикидывал что то в уме и задумчиво бросал сырье в чрево телеги. Затем открывал крышку сундука и медленно говорил «Мда , что тебе дать , что дать» . А мы мальчишки как завороженные смотрели в этот сундук где по нашим меркам находилось самое настоящее сокровище. Чего только в сундуке не было; рыболовные крючки и снасти, резиновые воздушные шарики , разноцветные пластмассовые поплавки, пистоны и железные пистолеты которые стреляли этими пистонами . Товаров было много причем как для девочек так и для мальчиков было большое разнообразие , был даже фотоаппарат. Чем вещь стоила дороже, тем нужно было больше сдать барахла. Весть о том , что на улице появился одноногий моментально облетала всю улицу из конца в конец. Ждали приемщика вторсырья не только дети но и бабы которые специально собирали ветошь уже непригодную в хозяйстве для того чтобы обменять её на мыло, гребешки для волос, шпильки и заколки. Маленькие ручные зеркальца тоже пользовались у женщин большим спросом. Поэтому когда приезжал сборщик на улице царил ажиотаж, который распространялся и на взрослых. Не только дети но и находящиеся дома взрослые начинали второпях тащить в калитке все что было непригодно в хозяйстве . Во первых таким образом очищался двор от мусора , во вторых за «вторяк» давали хоть какую-то полезную мелочь. Самой дорогой и самой полезной вещью в сундуке по общему мнению был фотоаппарат , но заполучить его было не так то просто. Фотоаппарат тянул на 100 килограммов тряпок, и набрать такое количество сырья сразу не мог никто. Хотя заполучить его была мечта каждой семьи. Мы мальчишки в основном брали пистоны, рыболовные крючки и леску. Барахольщик был нечист на руку и иногда занижал стоимость принятого им вторсырья . Поэтому вместе с детьми нередко у телеги стояли и взрослые помогая поднять и погрузить сдаваемое , да и проконтролировать «старого черта» не обманул ли ребенка. А иногда и сами с интересом разглядывали ширпотреб, торговались и приценивались для того чтобы приобрести этот товар в следующий раз. Вобщем, когда приезжал барахольщик было интересно и весело. Когда уезжал тоже было не скучно , где ни-будь во дворе или на улице заготовив два голыша мы выбирали укромное место и бахающие звуки , и своеобразный запах серы разносился по всей улице.
РЕКА МОЕГО ДЕТСТВА
Цна оставила в моей памяти самые сильные и добрые воспоминания о родном городе. Река и её берега были для нас мальчишек с Громка самым любимым местом отдыха в летнее время. Она давала нам многое - здесь мы учились плавать, ловили рыбу, загорали и купались на старом пляже.
Летом когда родители уходили на работу мы Крупские пацаны оставались беспризорными и пользуясь предоставленной свободой собирались в небольшие ватаги. Вместе решали куда идти сегодня. и как обычно река перевешивала все другие предложения
Первым делом нужно было запастись едой так как уходили мы купаться на весь день. Кусок хлеба . вырванный с грядки зеленый лук и горстка соли и несколько сырых картофелин были тем немногим , что мы могли взять с собой из дома .
Возле собора спускались с крутого берега и пока не припекло солнышко удили плотву на мостках . Вода в Цне была настолько прозрачная , что рыбу было видно невооруженным глазом . Однажды с обрывистого берега мы наблюдали большую тень огромной рыбины подошедшей к деревянным стойкам старого моста . Тень двигалась медленно против течения Цны и нам с высоты было хорошо видно ,что рыбина была огромная.
Ближе к обеду когда солнышко начинало нещадно припекать вся наша ватага вплавь переправлялась на противоположный берег - на песок.
Происходило это так : мальчишки постарше и посильнее плыли, гребя одной рукой ,а в другой руке переправлялись наши пожитки. Так один держал одежду , другой удочки, третий еду. Малышня гребла двумя руками и всегда была в поле зрения старших . Мне было семь лет когда я впервые вышеописанным образом переплыл Цну. Конечно можно было перейти реку по мосту но этого никто не делал боясь показаться трусом.
Надо сказать , что переплыть Цну в этом месте было небезопасно и не так просто как могло бы показаться с первого взгляда. дело в том , что в этом месте река разделяется на излучину с довольно сильным встречным течением . Но нас мальчишек это обстоятельство нисколько не пугало и место переправы на тот берег оставалось у нас постоянным.
Переплыв реку мы уставшие падали на горячий песок отогревая посиневшие от прохладной воды губы .
Здесь на берегу жарили в разведенном костре взятую дома картошку. хлеб . Выловленная рыба также жарилась и с удовольствием уплеталась с большим аппетитом .
Вторую половину дня мы купались до посинения а потом долго отогревались закопавшись в песок. К вечеру уставшие и голодные начинали собираться домой .
Вновь переплыв Цну в обратном направлении и немного подсохнув мы одевали свои рубашки и штаны и веселой возбужденной ватагой шли по улицам города.
День подходил к концу . Довольные собой мы спешили на свою улицу.
Сообщение отредактировал Sergei_Shilo - Воскресенье, 08.07.2012, 22:50 |
| |
| |
