Об этом поведано дедами отцов и пращурами, но в каких годах это было, остается неизвестным. На том месте, где ныне Морша, не было какого-либо селения, а жили люди в вырытых погребах и ямах, как звери. Они не были христианами, а поклонялись идолам и приносили им в жертву рыб и животных. Идол их назывался Чура. Он был сделан из дерева, имел голову наподобие зверя и шесть рук. Все те, которые поклонялись ему, назывались чураями. В некий год пришел из Яблоневой пустыни монах Симеон и поселился там, и вначале не было препятствий от чураев. Но когда Симеон начал толковать о суетной вере с их старцем жрецом Моршем, последний стал гнать этого монаха, видя в нем врага. В одну ночь Морш едва ли не до смерти избил Симеона, на другой день все жители, узнавши об этом, очень жалели потерпевшего. Морш же внезапно упал на землю и в сильных судорогах тут же скончался. С этого времени тридцать человек жителей решили сжечь Чурая и сами крестились у Симеона. Место же это впоследствии стало называться Моршей.
Село Морша в письменных источниках упоминается с 1623 года. Село было окружено водами с четырех сторон. Протекали три Ряслы. Одна, находящаяся под горой, идущая полукругом, служила границей на западе. Другая отделяла село от слободы Базиева, а третья текла посреди села с севера на юг. Все три впадали в Цну. Верховья тех Рясл были покрыты чернолесьем с множеством болот и трясин. Некоторые водные источники с ключами зимой не замерзали, дикие утки оставались здесь на зиму.
А за Цной на восточной стороне - сосновый бор и хвойный лес, в котором много медведей и других зверей. Берега Цны были покрыты тростниками. В этой местности было много волчьих ям, называемых логовами. Дикий, неумолкаемый вой не переставал и среди дня. Чтобы миновать опасность, обозы объезжали это место. Путешествующие перед отправлением в путь служили молебны об избавлении от сей опасности.

Благодаря своему географическому положению Морша в этот период играла и важную оборонительную роль. В пяти верстах к юго-востоку от села на реке Кашме располагалась «валовая крепость» для защиты Верхоценской волости от нашествия «воинских людей»
Своими краями они подходили к топям и болотам и таким образом создавали единый защитный рубеж.
В 46 саженях от укрепленного берега размещался «городок» (крепость), построенный в «красном лесу», и состоял из башни с проезжими воротами и сторожей вверху. Длина каждой крепостной стены составляла всего 43 сажени. К городку примыкал деревянный острог, длина стен которого «на сторону по 500 сажен». Стены непосредственно упирались в топкие болотистые и малопроходимые места. Вооружение укрепленного городка было весьма скромным. Оно состояло из одной пищали, 10 железных ядер к ней, 10 мушкетов, одного пуда пороха и пуда свинца. Караульную службу в городке «по указу великого государя» несли крестьяне «старых и новых сил» по человеку, переменяющихся понедельно.
Можно считать, что крепость Морша охраняла важный проход из юго-восточных степей и как бы служила продолжением на северо-восток дальних окологородных оборонительных сооружений Тамбова.
К концу XVII века Моршинская крепость по существу потеряла военное значение, так как границы государства в это время продвинулись уже далеко на юг и нападения татар прекратились. Село все более выступало как важный пункт торгово-транспортных операций и сельскохозяйственного производства.

Село невеликое Морша
«Быть городу здесь средь лесов!»
Царицы указ высочайший
До цнинских дошел берегов.
Купеческий маленький город,
На пристани шум, толкотня,
Работают грузчики споро
В соборе к обедне звонят.
Стоит величавый над речкой,
В душе людей радость царит,
Мерцают пред образом свечи,
Всяк к богу молитву творит.

В 1779 году повелением императрицы Екатерины село Морша стало именоваться городом. По плану улицы должны быть прямыми.
Моршанск, (Морша), уездный город Тамбов, на реке Цне. Жителей 28 тысяч. Торговля хлебом, скотом, салом, лесом и др.; табачные фабрики, салотопни, мыловаренный костеобжигательный заводы. Реальное училище, женская гимназия. Рекой Цной делится на западную- черноземную и восточную- лесистую с песчаной почвой. Земледелие, лесные промыслы, садоводство и табачные плантации. Сахарные, винокуренные заводы, паровые мельницы.
Расширялись, укреплялись рыночные связи. Важнейшей торговой магистралью служила река Цна. Она была судоходна с Моршанска. С Моршанских пристаней грузы на баржах отправлялись по рекам Мокше, Оке, Волге и далее по речным системам в Петербург, Рыбинск, Нижний Новгород, Москву, Муром. За год из Моршанска вывозили до 14 млн. пудов различных грузов: хлеб, муку, сало, кожу, скот, пеньку, махорку.
Одновременно в Моршанск прибывали для переправки гужевым транспортом в южные уезды губернии камень, соль, разные фабричные изделия. Ежегодно для обслуживания цнинского водного пути под Моршанском сооружалось свыше сотни различных судов. На их постройке и перевозке грузов была занята целая армия наемных работников.
6 октября 1796 года в день апостола Фомы была несказанно великая буря: померк свет, наступила тьма, как ночью. Земля, деревья, доски, все это было поднято вихрем. Страх напал на всех. И поднялся великий плач, и крик. Никто не видел никогда подобного. Снесены были все крыши на домах, а в храме Николы крест и глава наклонились.
В этот же день загорелась Смесова салотопня, что в бору, где в большом количестве находилось сало. Жертвою огня сделался и лес на корню, который горел три недели. Огонь по корням деревьев ушел в землю и там горел до Крещения. Многие удивлялись, что из-под снега идет дым. Так Моршанск горел в третий раз..............

Собор величественный, строгий
Глядит на город с высоты,
Нас удивляет и волнует
То возрожденье красоты.
Он видел баржи, пароходы
И шумный торг купцов седых...
Ничто уже и не напомнит
Ему теперь о днях былых.
Знакомый с детства милый город
Вечерним сумраком объят,
Все тихо стало, мирным светом
Окошки жителей горят.
Пусть в каждом доме будет с нами
Надежда, вера и любовь,
И. Шамов

В настоящее время в Моршанске около 50 тысяч жителей. Последняя перепись населения проводилась в 2001 году.

Моршанск расположен в северной части Окско-Донской (Тамбовской) равнины, на берегах р. Цна (бассейн Оки), в 90 км к северу от Тамбова, на географической широте: 53°27',географической долготе: 41°49'.
Частично он занимает и правый низменный берег. Железнодорожным транспортом город связан с Москвой и Поволжьем, автомобильным — с областным центром.

Герб уездного города Моршанска Тамбовского наместничества утвержден 16 августа 1781 года:
"В верхней части щита герб Тамбовский. В нижней - два небольшие четвероконечные якоря, в знак того, что в сем городе находится спокойная для водоходных судов пристань".

Моршанск. Собор.

Со Свято-Троицким собором города связано знаменательнейшее для Моршанска событие - в августе 1904 года его посетил с визитом государь-император Николай II...
Начало прошлого столетия складывалось для России весьма неблагоприятно: внутри вели тотальную разрушительную пропаганду социал-демократы; на Дальнем Востоке шла война с Японией. Чтобы поднять боевой дух в российских войсках, государь лично отправился в поездку по стране.
8 августа царский поезд прибыл на Моршанский железнодорожный вокзал. На перрон вышли государь-император Николай Александрович, его брат великий князь Михаил Александрович, князь А.С.Долгоруков и многочисленная свита. Здание вокзала (нынче железнодорожная больница) было украшено большим портретом царя и яркими цветочными гирляндами. На сигнал небольшого вокзального колокола Моршанские храмы ответили радостным колокольным перезвоном.
Основная часть горожан встречала императора в Свято-Троицком соборе. Хлебом-солью приветствовал Николая II один из самых уважаемых Моршанцев - городской голова А.И.Рымарев. Подступы к собору охраняли военные. Молебен в храме начался с поминовения за здравие членов императорской фамилии. Горожане торжественно подхватили: "Многие лета...".
По окончании службы император высказал духовенству и мирянам свое всемилостивейшее одобрение и восхищение и добавил: "Не ожидал я в российской глубинке встретить такой чудесный столичный храм. Если бы мог, то забрал бы его с собой в Петербург".
В тот же день Николай Александрович посетил и старый Софийский собор, располагавшийся по соседству со Свято-Троицким, где приложился к образу Моршанской Чудотворной Федоровской Богоматери. Потом он возложил венок к памятнику Екатерине II и, как рассказывали очевидцы, пешком, через "живой мост", направился на другую сторону Цны, где сел в карету. Его путь лежал к кочетовскому лугу, который позднее горожане стали называть Царским. Здесь, на поле, государю представили готовое к отправке на Дальний Восток войско из 16 тысяч солдат. Их выправка, боевой дух произвели на царя самое замечательное впечатление.
После парада государь вернулся в город. В доме купца Смесова (современный естественно-гуманитарный колледж) моршанские купцы устроили для него торжественный обед со множеством прозвучавших здравиц. К парадному входу смесовского особняка чуть ли не от Свято-Троицкого собора вела дорога, выстланная красивыми ковровыми дорожками. После обеда Николай II отбыл из Моршанска.
А два дня спустя в Свято-Троицком соборе горожане встречали его дядю - главнокомандующего войсками великого князя Сергея Александровича. Когда после службы настоятель подошел к нему с крестом для благословения, князь поцеловал крест несколько раз и произнес: "Чуден собор ваш!".
Позднее в Свято-Троицком соборе на собранные народом деньги была установлена мраморная плита, гласившая, что храм, построенный с соизволения императора Николая I, удостоен посещения государя-императора Николая II.

В 1917 году, ещё до октябрьской революции, в последний раз производился капитальный ремонт собора. А вскоре согласно одному из первых декретов советской власти, Церковь была отделена от государства. В 1918 году на правительственном уровне принято постановление о снесении всех памятников "царским особам" и прочих, которые "не имели художественных ценностей". Оно также негативно сказалось на судьбе Свято-Троицкого собора.
В начале 20-х годов прошлого века из Свято-Троицкого храма по указанию городских властей стали исчезать пожертвованные прихожанами ценности. В те годы в поволжских землях была страшная засуха, от голода погибали десятки тысяч детей и взрослых. Так вот, имеются сведения, что предметы церковной утвари, культовые ценности Моршанского собора сдавались и в фонд помощи голодающим Поволжья.
После изъятия богатейшей высокохудожественной коллекции серебряных и золоченых окладов, покровов, расшитых жемчугом и мелкими драгоценными камнями, серебряных крестов, сосудов и многого другого, власти на некоторое время оставили Троицкий собор в покое. До 1931 года он действовал регулярно, позднее - только по праздникам.
Примерно в то же самое время на его площади, переименованной из Соборной в Красную, открылся городской сад. А еще раньше, в 1918 году, недалеко от собора появилась братская могила, где были похоронены погибшие от рук своих идейных противников партийные руководители города.
В 1937 году собор закрыли, он перестал действовать. А еще два года спустя члены союза воинствующих безбожников и прочих атеистических организаций с разрешения секретаря горкома партии и председателя горисполкома подвергли его разрушению и осквернили. С храма сорвали малые купола, всю жесть с карнизов. Потом случилось несчастье - при попытке сорвать главный крест собора погиб упавший с высоты человек. Но и эта трагедия не остановила бесчинствующих атеистов. Они рушили иконостасы, били стекла, жгли книги и иконы. Некоторые из них, часть утвари спасли сотрудники Моршанского краеведческого музея. Какие-то предметы церковного обихода сберегли прихожане, передавшие их позднее в городской музей. Очень жаль, но тогда практически полностью погибла и чудесная, уникальная роспись, украшавшая стены собора. Те фрески, что были доступны на высоте, просто уничтожались, замазывались, другие расстреливались из винтовок.
В начале 30-х годов в Моршанске был полностью уничтожен закрывшийся вскоре после революционных событий Софийский собор, возведенный еще в 1752 году и располагавшийся рядом со Свято-Троицким собором. При Софийском храме имелась великолепная колокольня (у Троицкого собора ее не было). Колокола по праздникам и в будни торжественно оглашали окрестности сразу двух храмов, приглашая верующих на богослужения в свои приходы.
Полный снос Свято-Троицкого собора предполагалось закончить в 1940 году. От разрушения его спасла элементарная нехватка материальных и технических средств (слава Богу, построенный нашими предками храм выстоял и в битве с безбожниками!), годы Великой Отечественной войны и позднее в соборе размещались складские помещения, работники которых продолжали дело разрушения храма. Например, в Божий храм заезжали на тракторах, автомобилях, поэтому, местами была полностью разрушена выстилающая пол уникальная плитка.
Одурманенная коммунистами некультурная молодежь оскверняла стены собора непотребными, непристойными надписями и рисунками. "Отдыхающие" в городском саду юноши и девушки распивали на ступенях храма спиртные напитки... Казалось, этому беззаконию не будет конца, но...
12 декабря 1970 года в областной газете "Комсомольское знамя" была опубликована статья доктора архитектуры Пилявского. В ней говорилось о необходимости сохранения для потомков Свято-Троицкого собора - замечательнейшего памятника истории и архитектуры. Уже в 1971 году в Тамбовский облисполком поступила просьба выделить средства на первоочередные восстановительные работы в храме. Немало делали в этом направлении и работники Моршанского городского отдела культуры, городские власти. Однако прошло еще несколько лет, прежде чем начались реставрационные работы по возрождению былого величия Свято-Троицкого собора. Это случилось в конце 80-х годов прошлого столетия. В то время Троицкий собор еще даже не был передан православной общине города. Случившийся в храме пожар уничтожил многое из того, что было восстановлено.
В феврале 1990 года в Моршанском горкоме КПСС состоялось собрание представителей трудовых коллективов и общественности города. На нем рассматривался вопрос о целесообразности передачи православной общине здания Троицкого собора. С таким же предложением в горисполком обратились несколько сотен верующих моршанцев и настоятель Никольской церкви протоиерей Николай (в миру Николай Павлович Апостолов). Он же некоторое время спустя стал настоятелем Свято-Троицкого собора.
Через месяц "в целях дальнейшего удовлетворения духовных запросов верующего населения и общественности области исполнительный комитет Тамбовского областного Совета народных депутатов решил передать религиозной общине русской православной церкви г. Моршанска здание Троицкого собора" (кстати, этим же постановлением второй религиозной общине Русской православной церкви г. Мичуринска передавалось здание Боголюбского собора). К тому времени на восстановление храма уже было израсходовано 1 млн. 174 тыс. рублей
И вот в июне 1990 года, на день Святой Троицы, в соборе после длительного многолетнего перерыва вновь зазвучали проникновенные молитвы. Первую божественную Литургию совершил Епископ Тамбовский и Мичуринский Евгений.

В тот день стало ясно, насколько дорог моршанцам Свято-Троицкий собор. На открытие нашего величественного храма собралось, по самым приблизительным подсчетам, около 10 тысяч человек из Моршанска, Тамбова и всех близлежащих районов. Затаив дыхание, со слезами на глазах люди слушали молитвы, возносимые Преосвященнейшим Епископом Евгением, а также прекрасное благоговейное пение вновь созданного церковного хора.
Следующее богослужение состоялось в соборе 3 ноября 1990 года, в родительскую субботу. А 4 ноября, в день празднования иконы Божией Матери "Казанской", праздничную Божественную Литургию также совершил Епископ Тамбовский и Мичуринский Евгений. В дальнейшем, до тех пор, пока богослужения в Свято-Троицком соборе не стали ежедневными, они совершались здесь каждое воскресение, на большие и двунадесятые праздники.
Деньги на возрождение нашей главной православной святыни моршанцы по заведенной встарь традиции собирали всем миром. Различные суммы жертвовали верующие, прихожане собора, руководители предприятий, организаций, причем не только нашего города и района, но и Тамбова, других городов России. На собранные средства были выполнены масштабные реставрационные работы.

Снос куполов Собора

Главный Престол Собора

Внутренний вид алтаря главного придела Собора

В истории села Новотомниково Моршанского района (ранее Шацкого уезда) заключено множество нераскрытых загадок, хотя селу и его обитателям неоднократно посвящались целые книги и главы в разных изданиях. Предреволюционная статистика свидетельствует о том, что в селе «дворов 256, домовладельцев мужского пола 882, женского пола 904, великороссы, земледельцы, имеют земли менее 1 дес. на душу, занимаются плотничеством...».
Следы первых поселенцев теряются в глубине XVII столетия. Официальная история села начинается с первых вотчинников Нарышкиных. При Елизавете Петровне среди владельцев шацких вотчин появляется имя Кириллы Разумовского; в 1767 – 1779 годах его имя упоминается среди владельцев Новотомникова, а несколько позже на арене истории появляются имена его наследников.
Следует отметить, что в 1740–1749 годах в Новотомникове уже существовала своя деревянная церковь, находившаяся в этот период в ведении рязанского архиепископа Алексея (Титов, 1733 – 1752). По его распоряжению в апреле 1749 года солдатская команда прибыла в село для сбора недоимок на строительство рязанской семинарии. Сборы средств с небогатых приходов были сильно затруднены и рязанский епископ собирал их с помощью военной силы. Новотомниковское духновенство было невероятно бедно и, к тому же, не видело пользы от открытия семинарии. Священник сбежал от команды в лес, а дети и племянники оборонялись от сборщиков всеми доступными средствами.
Село было образовано переселенцами из Старого Томникова. Давняя легенда гласила, что много лет назад обитатели Томникова решили переселиться на другой берег Цны, основав там новое село. Лишь несколько семей да один старый священник не захотели оставлять родные места. Но через несколько месяцев новоселам стало скучно на новом месте без мелодичного колокольного звона и они темной ночью выкрали и церковь и священника и перенесли их в новое село.
В истории Новотомникова первостепенными по-прежнему остаются темы, связанные с приобретением и наследованием имения, пребыванием конкретных лиц, временем основания родовой усадьбы и с ее судьбой после революционных преобразований.
К роду Воронцовых Новотомниково перешло от Разумовских в начале XIX века. Первой владелицей этой вотчины стала вдовствующая камер-юнкерша графиня Ирина Ивановна Воронцова, урожденная Измайлова (1768 – 1848) купившая земли 6 июля 1807 года у наследников Разумовского. Неточности, допущенные при межевании, стали причиной многолетних судебных разбирательств вплоть до августа 1822 года.
Энергичная вдова дала единственному сыну Ивану (1790 – 1854) прекрасное образование и значительно увеличила его состояние. Сама она была владелицей крупных имений с роскошными парками в Подмосковье. Ирина Ивановна дала согласие присовокупить фамилию исчезавшего рода Дашковых к фамилии Воронцовых и ее сын после императорского указа (1807) стал «потомственно именоваться графом Воронцовым-Дашковым». При этом сын отказался от принятия княжеского титула, а мать отказалась от наследования земель Дашковых.
Успешная карьера сына Ивана Илларионовича Воронцова-Дашкова была достойной рода Воронцовых, он стал значимой фигурой в высшем свете. Граф служил в дипломатическом корпусе и при дворе, был близок к представителям художественного мира, дружен с Пушкиным в его послелицейские годы, поэт нередко бывал в доме графа в тридцатые годы.

Архитектурный стиль и первичная планировка усадьбы находились в руках талантливого, но пока неизвестного для нас архитектора. Вряд ли он был тамбовским – ни чертежей, ни согласований на этот этап проектирования в Государственном архиве Тамбовской области не обнаружено.
Конный завод представлял собой два комплекса самостоятельных зданий, каждый комплекс состоял из двух корпусов конюшен, соединенных переходами с манежем. Манеж для выездки – огромный зал круглой формы, хорошо освещенный большим числом высоких окон. Кровля манежа, установленная на системе крупных стропил, была, исполнена с великолепным изяществом и простотой. В ее центре располагается светильник, остатки которого напоминают сломанную цветочную ветку.
Кроме заводских в усадьбе находились конюшни для рабочих лошадей, ипподром и целый комплекс зданий, сопутствующих заводу, таких как ветлечебница, кузница, дом для 12 конюхов, прозванный в народе домом двенадцати разбойников.
В «Заводской книге русских рысаков» (1892) новотомниковский конезавод упоминается как поставщик чистокровных жеребцов орловской породы. В России были широко известны имена лучших рысаков этого завода – Волшебник, Идеал, Легендарный, Задорный, линии которых утрачены после революции. На аукционах лошади новотомниковского завода продавались по 700 – 800 рублей при средней цене 150 – 300 рублей. Они были настолько хороши, что приобрести жеребца с этого завода считалось большой удачей.
В конце XIX века звезда завода несколько померкла из-за метизации орловской породы американскими рысаками. Значительные потери претерпел завод в годы первой мировой войны. Вследствие мобилизации лошадей и поставки жеребцов-производителей в конюшни государственного конезаводства число лошадей на заводе резко уменьшилось и стало недостаточным для удовлетворения нужд имения и государства. Для поддержки завода требовались льготы – освобождение от поставок войскам. Но даже в сложные годы завод не изменял ранее принятые правила, периодически (открывая случайные пункты, предназначенные для улучшения пород крестьянского подворья.

Некоторое падение доходов от конезаводства в начале века компенсировалось развитием винокурения. На основе передовых технологий и строительных норм с учетом мер по охране природы возводится винокуренный завод в Новотомникове (1902), а вслед за ним в Табакове (1904). Для хранения сырья – картофеля – строились специальные амбары. В 1912 году появляются два новых завода – крахмальный и лесопильный: новые экономические условия диктовали новые способы ведения хозяйства с развитием систем промышленной переработки сельскохозяйственной продукции. Для управления своим многоотраслевым хозяйством Воронцов-Дашков умел привлекать инициативных и умных людей, в том числе и из крестьянства. Сформировавшаяся к 80-м годам XIX столетия большая семья Воронцова-Дашкова требовала переустройства усадебного дома.

Этот второй этап переустройства усадьбы был связан с именем Николая Владимировича Султанова (1850 – 1908). Имя архитектора вошло в оборот тамбовского краеведения десять лет назад: в 1992 году в книгах «Тамбовские православные храмы» и «Святыни Тамбовской епархии» подробно описано строительство новотомниковской церкви и часовни по проектам Султанова.

В марте 1886 года Воронцов-Дашков информировал консисторию о разрешении Синода на строительство каменной церкви в Новотомникове вместо ветхой деревянной. В марте 1886 года техностроительный комитет МВД утвердил проект каменной церкви с деревянным куполом. Но ввиду "невозможности добыть крупный камень, нужный для noстройки храма по прежде представленному плану в настоящее время предоставлен новый план» церкви с теми же престолами. Очевидно, Султанову снова пришлось переработать проект в связи с отсутствием материалов, которые он рекомендовал для строительства.

Строительство завершилось в 1889 году, а в 1890 церковь была освящена. Тамбовский епископ Димитрий (Ковальницкий) посетивший Новотомниково в 1903 году, по достоинству оценил работу архитектора: «Построен в виде шатра, имеет прекрасный вид снаружи и великолепно украшен внутри. Иконостас изящного рисунка с художествеными иконами; стены оформлены изящными орнаментами и священными картинами...». Далее он отмечал, что над Входом устроена звонница с крышей в виде гребня с небольшой главкой и крестом. Внутри 9 отдельных куполов расписаны по образцу древнего Благовещенского собора в Москве. В куполах – библейские мотивы, на арках – лики святых апостолов и угодников. По западной стене запись золотом – кем и когда построен храм. Престолы в алтарях были исполнены из цельных плит светло-серого итальянского мрамора с верхними досками из кипариса; пол устлан метлахскими плитками.

Изразцовый иконостас новотомниковской церкви – Божиим провидением сохранившаяся жемчужина Тамбовщины. Высоко профессионально его художественное исполнение. От новоиерусалимского иконостаса к новотомниковскому вела неширокая, но яркая тропа. В середине XIX века в Тамбовской епархии уже появились редкие керамические иконостасы в Архангельских храмах сел Павловка и Карай-Салтыки в имениях Петрово-Соловово.

В Петербурге фарфоровый иконостас на фабрике Корнилова был исполнен для Спасо-Бочаринской церкви (1880 – 1881). В Никольской церкви на Выборгской набережной был устроен мраморный иконостас по проекту А. И. Кракау в мастерской Ботты и Баринова. Архитектор Л. Фонтан в 1884 – 1887 годах оформил мозаичными иконами интерьеры петербургской Воскресенской церкви. Вслед за новотомниковским иконостасом появился уникальный фарфоровый в Архангельской церкви поселка Мордово, затем фарфоровые иконостасы были установлены в пределах Вознесенской церкви Козлова и роскошная фарфоровая алтарная преграда, изготовленная на фабрике Кузнецова, в одной из козловских часовен. На Тамбовщине из всех существовавших осталось только два редких иконостаса в Мордове и Новотомникове.
Храмовый праздник в Новотомникове отмечали во время летнего сбора семьи 8 июля в день явления иконы Пресвятой Богородицы в Казани и знамения от иконы Божией Матери Благовещения во граде Устюге. В сентябре в име¬нии принимали Вышенскую икону Казанской Божией Матери, посылая за ней специальную карету через Княжево в Моршанск.
Следует особо подчеркнуть, что старая деревянная церковь была разобрана только 7 мая 1893 года. На намоленном столетиями месте, где находился второй престол во имя архистратига Михаила, было погребено тело юного гардемарина Романа Илларионовича Воронцова-Дашкова (24.06.1874 – 1.04.1893). В сентябре 1894 года Елизавета Андреевна пожелала поставить каменную часовню на месте главного престола бывшей Благовещенской церкви. По сохранившемуся описанию Султанов предполагал исполнить часовню размером 7 аршин в квадрате в древнерусском стиле XVII века с восьмигранной апсидой с восточной стороны. Над корпусом часовни проектировался барабан с парными окнами в каждой грани, а над барабаном шатровая кровля с узорчатыми бронзовыми вызолоченным крестом.
Цоколь часовни предполагалось выполнить из красного финского гранита, облицовку фасада – из белого бременского песчаника, фундамент – из кирпича-железняка на портландском цементе, пол часовни – из мраморной плитки в шашку.

Султанов тщательно продумал интерьер часовни: в апсиде проектировался белый мраморный налой с рельефным крестом, стены предполагалось расписать пестрым русским орнаментом с ликами Спасителя, Божией Матери и святых угодников. По рисункам архитектора в скульптурной мастерской Ботта были изготовлены облицовка и цоколь для нового сооружения. В 1894 году часовня была выстроена и освящена во имя Романа Сладкопевца; в силу служебных обстоятельств Илларион Иванович Воронцов-Дашков на этом священнодействии не был.
Через три года эта земля превратится в родовой некрополь – рядом с младшим в нее ляжет старший сын флигель-адъютант Иван Илларионович Воронцов-Дашков (28.04.1868 - 8.12.1897). До 2 июня 1898 года его прах находился в усыпальнице Александро-Невской Лавры Последование погребения в присутствии императора совершил митрополит Палладий, бывший тамбовский епископ.
Вокзал Моршанской железной дороги, куда прибыл специальный гроб 4 июня 1898 года, был заполнен дворянством , воинством и простым народом. После панихиды погребальное шествие с родителями ,вдовой и знакомыми с церковным пением и похоронными маршами военного оркестра проследовало до церкви Базиевской слободы и далее через Устье, Карели, Мутасьево Борки ,Серповое и Княжево. Останки молодого графа были преданы земле под сенью Благовещенской церкви В этом же году вдова открыла в память мужа в Новотомникове женское училище.Для него построили здание из хорошего соснового леса на добротном каменном основании. На открытии присутствовали мать Елизавета Андреевна, вдова Варвара Давыдовна и сестра Мария Илларионовна.
Территория у Благовещенской церкви превратилась в пантеон Воронцовых-Дашковых, когда рядом с сыновьями упокоился генерал-адъютант Илларион Иванович (1916); какая эпитафия была на его могильном камне, нам никогда не узнать – надгробие графа уничтожено. Когда-то у надгробий находились гранитные кресты древнерусской формы, конфигурация которых, вероятно, была предложена Султановым еще в 1894 году при строительстве часовни. Ныне под металлическим листом у могилы графа лежат светлые осколки прежнего креста, сохранившие даже в этом естестве плавность и совершенство линий...