На заседании Московской городской межведомственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав, прошедшей 18 ноября 2010 г. под руководством зам.мэра Москвы Л. Швецовой, был принят «Регламент межведомственного взаимодействия по выявлению семейного неблагополучия», составивший своего рода нормативную базу московской ювенальной юстиции в отсутствии федерального закона.

В Регламенте вводится понятие семьи (детей) в трудной жизненной ситуации. Это разновидность социального неблагополоучия. Трудная жизненная ситуация трактуется как ситуация, связанная с экономическими, юридическими, педагогическими, психологическими или медицинскими проблемами, не повлекшая за собой нарушение прав ребенка. Такие семьи берутся на учёт.

Критериями для определения неблагополучия, в частности, выступают:

- отсутствие работы у родителей,

- неудовлетворительные жилищные условия,

- развод родителей,

- конфликтные ситуации в семье.

Есть также понятие социально-опасного положения. Критерием такого положения, в частности, является:

- неисполнение или ненадлежащее исполнение родителями и иными законными представителями (опекунами, попечителями несовершеннолетних) своих обязанностей по жизнеобеспечению детей (отсутствие у детей необходимой одежды, регулярного питания, несоблюдение санитарно-гигиенических условий и т.п.)

Также ребёнок может быть признан «нуждающимся в помощи государства», даже если он не входит в формально обозначенные группы, для этого достаточно соответствующее решение муниципалитета.

При этом никакой помощи семьям Регламент не предусматривает. Он направлен не на поддержку семей, а на принятие мер к родителям, «не исполняющим обязанности по воспитанию, обучению и содержанию несовершеннолетнего».

Схема предполагается такая. Специалисты в области опеки и попечительства получают сигнал. Сигнал может быть банальным доносом, заявлением одураченного ребёнка (которому пропели песню о защите его интересов и подсунули телефон доверия), информацией из любого детского учреждения или быть получен в результате «рейда». В течение часа такой сигнал передаётся в комиссию по делам несовершеннолетних. После чего по сигналу (в течение трёх дней) выезжает мобильная группа, включающая представителей Отдела внутренних дел (полиции). Сотрудникам ОВД надлежит оказывать содействие органам опеки в «отобрании ребёнка» (так в тексте Регламента). По результатам обследования принимается решение об изъятии ребёнка. Полиция составляет протокол об административном правонарушении родителей. В случае, если изъятие ребёнка признано нецелесообразным, то семья ставится на учёт.

Сигнал может поступить из (от):

- женской консультации при постановке беременной на учёт (должны оцениваться семейно-бытовые условия). То есть ещё до рождения ребёнка, он берётся на карандаш;

- медицинских сестер и участковых врачей, если они сочтут при посещении на дому, что социальные условия неблагоприятны. Также, если родители по какой-то причине не выполнят данные ими рекомендации;

- поликлиники или травмпункта;

- детского дошкольного учреждения, школы;

- ЕИРЦ (при задолженности по квартплате более 6 месяцев);

- управляющей компании и старшего по подъезду (при подозрении на жестокое обращение).

В случае, если в отношении родителей начата процедура изъятия ребёнка, из медучереждения детей им выдавать не должны. Если ребёнок не нуждается в медицинском лечении он «незамедлительно» переводится в учреждение «по социальной реабилитации». Но даже если родители дееспособны и не ограничены в правах на ребёнка, детей могут отдать только после письменного согласования с муниципалитетом и ОВД.

В дошкольных учреждениях регулярно проводится «конкурс» рисунка «Я и моя семья». Рисунки потом анализируются психологами и их выводы могут также стать причиной взятия семьи на контроль.

Основные проблемы здесь две:

- презумпция виновности. Никто не будет разбираться в том, что всё хорошо, если сигнал говорит, что что-то плохо. Изъятие ребёнка происходит по решению на месте и внесудебным порядком.

- формальный подход. Достаточно только не пройти по какому-нибудь из нормативов и попадаешь сразу же в группу риска.

Фактически (если отставить в сторону реальные случаи неблагополучия) в данном документе мы имеем инструмент для изъятия детей из бедных семей (вероятно, с их последующим перераспределением в пользу богатых). То есть тихой сапой в обществе установлен принцип, что ребёнок принадлежит не семье, а обществу. Фактически отчуждение детей от родителей уже состоялось. А это означает, что государство реально не заинтересовано в институте семьи. Также возникает аналогия с крепостным правом. При крепостном праве злой помещик мог продать крестьянских детей отдельно от их родителей. И то закон позволял это делать только с 1760-го по 1833-й год. Нынешнее государство оказывается хуже злого помещика.