Давай, делись я бабушке и коту напишу. А третий глаз я давно открыл. Насчёт оскорбления, блинкать на меня ненадо бы, а потом писать что до оскорблений не опускаться.
Quote (Valera73)
Если верить этой информации медальоны отменили в конце 1942 года.... Инфа по медальонам
На самом деле они и по 41, не у всех были, неразбериха была жуткая.
Ну что продолжу.
Добавлено (24.09.2009, 12:28)
---------------------------------------------
Тетя Валя Бородачева, наша поисковая мама... Сейчас живет в Новгороде, а двадцать лет назад вся поисковая братия знала эту добрую и великодушную русскую женщину, ласково привечавшую нас и в ночь, и в дождь, и в праздничный час у ворот Долины смерти - в деревне Мясной Бор Новгородского района той же губернии.
Ребенком тетя Валя встретила войну в Мясном Бору. Немцы эвакуировали ее семью в Прибалтику. Когда вернулись назад - свои встретили их грубо и недоверчиво, а местности Бородачевы не узнали: Мясной Бор был снесен с лица земли тяжелыми боями и бомбежками.
Выкраивая время, мы помогали тете Вале с огородом, с посадкой и копкой картохи, топили баню и парились там, прыгая в бомбовую воронку на задах, а иногда и сиживали с ее веселыми подружками-сверстницами за накрытым столом под русские напевы и время от времени из укромной печки доставался жбанчик отличнейшей самогонки. Тетя Валя заговорщически подмигивала и от этого на душе становилось теплей, чем от доброй чарки...
Она жила в старой кирпичной железнодорожной казарме, построенной еще при царе Николае Втором. Быт был простым, но уютным. Беленые стены, высокие окна, послевоенная мебель - все дышало спокойствием обыкновенной и размеренной жизни. Здесь мы отдыхали душой. И с теплым напутствием тети Вали шли в Долину смерти. Она поголовно называла нас "сынками" и "дочками". А мы ее - мамой. Без всяких кавычек.
Добавлено (24.09.2009, 12:30)
---------------------------------------------
Можно влет бы было назвать это эмоциональное и тяжелок фото: "Великая скорбь по без вести павшим..." Но все это было б страшной натяжкой и враньем.
Александр Иванович Орлов - одна из легенд Долины смерти. Здесь, на фото августа 1987 года, он свирепо загрустил из-за какой-то нескладухи на захоронении, из-за которой вышло некотрое нелепое собачество с местными властями. Сегодня та проблема решилась бы влет. А тогда следопыты вытаскивали из леса целые телеги костей, а у мирных людей от этих картин глаза на лоб лезли. Что уж говорить о сельсоветчиках, которых предлагалось всю эту массу героев торжественно похоронить согласно воинскому ритуалу? Вот и в печалях великих Александр Иваныч от того, что рельсы дела то ли не мазаны, то ли вообще не кладены, то ли шпал не подвезли......
Добавлено (24.09.2009, 12:32)
---------------------------------------------
Переборка трофейских отвалов. Здесь были найдены останки двенадцати солдат и два медальона, один из которых прочитали полностью. До сихпор помню фамилию солдата: Макаров из Ивановской области...
Они, эти солдатские имена из медальонов, с котелков, из касок, с ложек и портсигаров, долго-долго, десятками сидели в памяти и через много лет я могу припомнить, когда и кого нашли. Каждое имя словно навсегда врезалось в память... Помню и ложку, найденную татарами в одном из первых моих походов под Мостками "Жилин Глеб, Усть-Ваеньга, Архбумстрой". Этот солдат не числится ни в какой ОБД, ни в какой картотеке ЦАМО, ни в каком РВК, вообще - нигде. Словно и не было такого человека со сложной, изломанной судьбой, кончившейся в новгородском чернолесье Долины смерти.
Добавлено (24.09.2009, 12:34)
---------------------------------------------
Коля Корепин из Северодвинска. Боевой мой брат... Вот так, жмурясь, как коты, сидели мы на нейтралке, привалившись где придется после безуспешной и томительной бродни. А в миру праздновали Троицу. Покропились и мы маленько и сразу же наткнулись на останки двух человек перед немецкой траншеей. Рыли их целый день, извлекая из помоечного хлама, глубоко убежденные, что копаем тухлых гансов. У меня был включен диктофон - писал для истории звуки раскопа. И вдруг - в прямой эфир, без постановы: МЕДАЛЬОН!!! Вечером аккуратно развернули вкладыш - Гриша с Алтая! Потом и родственников нашли, и документ им бесценный передали, и переписка наладилась с поздравлениями на праздники и прочими душевными приятностями. А пока вот сидим, прея на весеннем солнышке, сходясь на одной немудрящей мыслишке: а не замахнуть ли нам по соточке да ради праздничка храмового, ась?
Добавлено (24.09.2009, 12:39)
---------------------------------------------
Добавлено (24.09.2009, 12:46)
---------------------------------------------
А это теперь уже легендарный состав моей команды - архангелы во всей красе: Колян Гневашев мотает портянки, Серега Заимкин, ветеран трех отечественных кампаний, ментально задумчив о смысле сущего, а Танюшка Мелкая (ныне моя жена) и Вера Кулакова - наши строгие ангелы-хранители.
Здесь кончается Вечный май 1989 года, и мы всерьез мотаем портянки домой. Вахта кончена. Мертвые зарыты. Свежераненые увезены. Больные опохмелены и приведены в должную бодрость. Мы еще не знаем своего будущего, но уже довольны своим недалеким прошлым. Незримые нити человеческой приязни надежнее всяких тросов и канатов связали нас в эти дни, кажется, навсегда. Отречься от этого единства невозможно, каким бы ржавым дулом в рыло ни тыкала нас жизнь...
Добавлено (24.09.2009, 12:47)
---------------------------------------------
Всепесенный сбор следопытов на смертном поле у Мостков... Терпелива русская земля: хлеб рожает, траву гонит в рост на сенцо, глотает кровь солдатскую обильно, без счета, выслушивая последние стоны, мольбы и проклятия, терпит жгучую артиллерийскую пытку воронками и танковый скальпель, кладущий иссечение борозды по заброшенной пахоте. Новгородские соловьи и следопытские песни той весной 1988 года на легких крыльях несли над бранным полем молодую радость и торжественность поминальных песен.
Добавлено (24.09.2009, 12:49)
---------------------------------------------
Следопыты 80-х. На этой фотографии - моментальный срез, запечатленный образ, в светотенях монументализированный портрет нашего поколения, с чистой душой и открытым сердцем пришедшего на Фронт сделать то, что обязана сделать нация: достойно похоронить павших за Родину и за то, чтобы на свет появились мы, ныне живущие.
Впрочем, тогда мы думали о том, что не сделали в свое время армия и власть, полные негодования и стыда. Трудно было подняться до стратегического понимания всей остроты проблемы: страна попросту не могла заняться этой скорбной работой во время войны и после нее.
Не было сил, времени, опыта да и понимания. Мертвые солдаты, оставленные на поле боя, не виделись слишком большой проблемой, чтобы заслонить разорение, нищету, голодуху и обморочность страны, измученной четырехлетней бойней на выживание. Ближние заботы на грани жизни и смерти были в то время куда важнее, чем поиски павших в заминированных лесах, полях и болотах.
Не сытым нам судить теперь голодных тех... Потому что Россия взялась за своих без вести павших героев только тогда, когда в ней проснулась ожившая душа, гражданская совесть и духовное зрение.
Время выбрало нас. Прозревших, как зерна доброго сева. Вот этих парней, девчонок и взрослых мужиков, поющих на смертном поле под Мостками...
Добавлено (24.09.2009, 12:50)
---------------------------------------------
Библиотека минометного дела... Этими ящиками из-под 81 мм минометных выстрелов был выстлан пол сыроватого немецкого блиндажа в районе высоты 40,5. Один из них я увез в свой музей и по тем временам это был крупный экспонат, выпиравший из общей поклажи рюкзака. От Мясного Бора до Архангельска все-таки была дистанция огромного размера, учитывая всеохватность советского дефицита. Таскали все на руках. Рюкзак на Фронт - 45 кг. Рюкзак с фронта - 55 кг. Плюс еще килограммов 20 раритетов в руках. Однажды "розочка" от реактивного снаряды Екатерины Гвардеевны РО-132 на железнодорожной платформе Чудово отвязалась от рюкзака и с гулким лязгом ударилась оземь. "Ой-ой-ой, что-то потеряли!" Сзади мерно вышагивал милицейский патруль... Они еще наш "спиннинг" с "катушкой" не видели. ДП в раму "ермака" был упакован куда надежнее!
Сегодня мы, примерившись умом и руками, вытаскиваем с Фронта куда более тяжкие вещи, под центнер весом, но без тех "томиков" из немецкого блиндажа вряд ли пришел этот опыт обращения с тяжелотупыми предметами минувшей войны.
Добавлено (24.09.2009, 12:54)
---------------------------------------------
Выкладываю серию фотографий, сделанных через две недели после вахты мая 1988 года. Тогда под деревней Мостки в одной бомбовой воронке, приспособленной под братскую могилу, среди сотни убитых обнаружили останки двух моих земляков, северян. Солдаты оказались родом с одной реки - Пинегой вспоены: Иван Михайлович Варгасов из Ёркино и Роман Андреевич Порохин из Сульцы.
Родственников солдат нашли почти сразу. Через неделю вахта окончилась захоронением. Пинежан погребли в братской могиле. А еще через неделю мне удалось вместе с фотокором АПН Варфоломеевым и фотокором "Советской России" Вячеславом Ищенко отправиться на Пинегу, в Ёркино, чтобы передать родственникам Варгасова медальон и репортерски отснять это шоковое событие: такие вещи, как профессионал, запечатлевать считал и считаю необходимым. (отношу это к фотосъемке в экстремальные моменты вообще: в миг оный могут и по роже дать, а потом спасибами завалить... Бывало, братцы, бывало!).
"Индейский" поезд Архангельск-Карпогоры с пьянками и драками молодежи худо-бедно привез нас в районную столицу пинежья, а оттуда автобусом вдоль по реке мы приехали на траверз Ёркино, выставившего дома за пинежской гладью вдоль берега над поймой. Спустились к воде, где люди возились с длинными лодками-челнами, переправляясь на ту сторону. Подплыла к бережку и эта лодейка, куда к своякам шустро забрались вот эти отзывчивые на слово пинежские бабоньки с характерным цокающим говорком. Тени на воде - это мы, репортеры, прости господи. А Ёркино - на горизонте.
Добавлено (24.09.2009, 12:58)
---------------------------------------------
И этими бабоньками в лодочке оказались дочери Ивана Михайловича Варгасова...
Словно молния вспыхнула, когда я спросил их, еще стоя на берегу, не знают ли они Варгасовых в Ёркино? Они ответили-де, что мы это и есть, едем из Мясного Бора с могилы отца... Ребята, такие вещи, наверное, бываю только в кино! Оказывается, сестры Варгасовы, узнав о судьбе своего отца, мигом собрались и рванули под Новгород. Конечно, на захоронение они уже не успели. Но, придя на святую землю Мясного Бора, встали на колени у свежего холма братской могилы. И в эту секунду хлынул страшенный дождь, словно плакало в тот час само небо...
Ей-богу, у меня земля пинежская поехала из-под ног от такой встречи, хотя по фронтовому опыту я знал, что цепь событий, относящихся к Долине смерти, порой выстраивается совпадениями самого образа (как например, в одном из солдатских медальонов девушка-татарка узнала имя и фамилию пропавшего в войну отца своих соседей по селу.)
Словом, сели мы в одну лодку и поехали через Пинегу-реку в Ёркино. Поднялись по угору на высокий берег к мощной крестьянской избе, что линкором стоит в эскадре таких же богатырей в уличном порядке окнами на реку. Все дышало здесь кондовой основательностью, северной статью, природной могутностью и покоряло бесхитростной человеческой искренностью, какую я, проехав всю россию, знаю только на родном Русском Севере.
Нас, трех фоторепортеров, с дороги мгновенно усадили за стол, словно это была наша заслуга в установлении судьбы Ивана Михайловича. И как начали потчевать одновременно водкой, пирогами, молоком и солеными огурцами! Но дело было, конечно, не в этом... Тихо и покойно было в старинном крестьянском доме, слышавшем многие голоса поколений Варгасовых. И, не пустив трещины в матицу, зиждилось в ней кованое кольцо, к которой обычно вешают люльку с младенцем. Отсюда он пошел закрыть собой всю Расею-матушку, солдат-северянин Иван Михайлович Варгасов. Сюда и вернулся дорожной пылью на наших ботах, скорбной и радостной вестью, ожив вновь ликом старого фотоснимка. Сюда пришел вслед за чередой солдатских писем-треугольников, оборванной боем у Мостков весной 1942 года...
Вот так солдат вернулся с войны. Эта мысль словно барочным гвоздем прибила меня к широкой скамье под образами. Я сидел и смотрел на просторную избу глазами человека, оставившего ее навечно и навечно живого в ней корнем неистребимого рода...
Добавлено (24.09.2009, 12:59)
---------------------------------------------
И вот, помянув Ивана Михайловича троекратной чаркой, из укромных старинных комодиков достали солдатские дочери письма отца. Разворачивали хрупкую бумагу. Плакали искренне и чисто, словно вот только сегодня принесли им черную весть из 1942 года. Да так оно и было... Тикали ходики. Дочери и солдатская сестра шелестели красноармейскими письмами. Кошка ластилась к хозяйкам. От громады русской печи шла волна тепла. Шаги были неслышны на рябых домотканых половиках, расстеленных во всю избу. Простые и будничные вести о фронтовой жизни звучали нестрашно. И больше всего было в тех строках крестьянской заботы о детях и хозяйстве. Война-то кончится, а жизнь изможденная ею на бабьих руках повиснет...
Добавлено (24.09.2009, 13:01)
---------------------------------------------
(Мужчина на заднем плане изучает мою статью про следопытов, а дочери и сестра солдата читают письма И. М. Варгасова)
Только через годы до меня дошло, что чтение красноармейских писем отца дочерьми было очень похоже на отпевание. Неважны были слова. Молитва не имеет слов - она есть пронизывающая мысль. Брони против нее нет... Дочери Ивана Михайловича выросли в безбожной стране, но крестьянские корни, извека крепшие и взматеревшие в исконой вере, подсказали им святость последнего обряда памяти. Читали и плакали, плакали и читали, передавая друг другу последние письма с фронта. Искреннее отпевания я до сих пор в жизни не видел... И не надо.
Добавлено (24.09.2009, 13:02)
---------------------------------------------
Солдатский путь на войну короток... Письма Ивана Михайловича: это все, что успел написать с фронта
Добавлено (24.09.2009, 13:03)
---------------------------------------------
Потом мы пошли на деревенское кладбище. Дочери высыпали на могилу солдатской жены Анны землю с братской могилы в Мясном Бору: муж вернулся к жене... Теперь они были снова вместе. Навсегда. Так солдат Иван Варгасов залег в сырую землю последнего окопа.
Прах к праху, живым - живое, а подобное - к подобному...
Добавлено (24.09.2009, 13:04)
---------------------------------------------
Варгасовский корень во всей своей бессмертной красе у дома, недостроенного перед войной Иваном Михайловичем. В нем только после войны поселилась жизнь... А фамилия не пропала, разрослась и вширь разошлась по земле-матушке. Видно, правду говорят, что русского солдата мало один раз убить...
Добавлено (24.09.2009, 13:06)
---------------------------------------------
Эта фотография, подрежиссированная опытной рукой фотографа Агентства печати "Новости", вошла в анналы последних лет советской истории: "Родственники солдата, считавшегося пропавшим без вести весной 1942 года, получили весть о гибели и читают фронтовые письма. Пинега, Архангельская область, май 1988 года".
Добавлено (24.09.2009, 13:07)
---------------------------------------------
Солдатские правнуки - уже обладатели фамильной легенды о дедушке, пропавшем на войне и найденном спустя 55 лет. Думаю, сегодня они уже состоявшиеся люди. Если найдут эти снимки и строки - привет им из звонкой весны 1988 года, из СССР.
Ну да ладно, Вы всё о "высоком и главном в вашей личной жизни", а на самом деле - "хам трамвайный"
